по материалам Государственного архива РФ
Спустя десятилетия после великой Победы нашего народа над врагом пришло время еще раз вернуться к вопросу о материальных потерях Русской православной церкви и осмыслить те великие культурные и духовные потери, которые вызваны преступным отношением немецко-фашистских захватчиков к православию и его святыням.
Враг вступил на нашу землю с четкими планами ограбления национальных богатств России, разрушения культурного достояния ее народов, порабощения основной массы населения. Немецко-фашистские захватчики оккупировали значительную часть СССР, куда вошли вся территория Прибалтики, Белоруссии, Молдавии, большая часть Украины, а также ряд областей РСФСР. Было уничтожено и разграблено огромное количество православных церквей, монастырей, часовен, вывезено из страны большое количество ценностей. Погибло большое количество священнослужителей. Убийства, грабежи и насилия начались с первых же часов войны, они носили организованный характер и были продуманы еще до начала нашествия.
Новгород
О том, что принес враг на нашу землю, стало особенно очевидно после контрнаступления под Москвой, в декабре 1941 года, когда Красная Армия начала гнать врага прочь. Преступления фашистских захватчиков вызвали бурю негодования самых широких народных масс. Правительство СССР осудило и заклеймило преступления врага. Нарком иностранных дел В.М. Молотов выступил с рядом нот, разоблачающих злодеяния нацистских преступников. В нотах оглашались конкретные факты грабежей и насилия, в том числе и против Русской православной церкви. В одной из них, в частности, говорилось: «Гитлеровские оккупанты не щадят и религиозного чувства верующей части советского населения. Они сожгли, разграбили, взорвали и осквернили на советской территории сотни церквей, в том числе некоторые неповторимые памятники старинной церковной архитектуры»[1].
В разгар битвы под Сталинградом встал вопрос о необходимости установления и расследования преступлений оккупантов и о том, что придет время, и народ будет судить фашистских преступников за злодеяния на оккупированных территориях.
2 ноября 1942 года указом Президиума Верховного Совета СССР была создана Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, коллективным хозяйствам (колхозам), общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР (ЧГК). На Комиссию было возложено собирание документальных данных, их проверка и подготовка материалов о злодеяниях нацистских преступников, ущербе, причиненном гражданам, колхозам и государству в результате оккупации части советской территории армиями гитлеровской Германии и ее союзников.
Важно отметить, что в указе о создании ЧГК отмечалось, что «Комиссии надлежит проводить возможно более полный учет ущерба, причиненного гитлеровскими захватчиками путем расхищения и уничтожения художественных, культурных и исторических ценностей народов СССР, разрушения музеев..., а также зданий, оборудования и утвари религиозных культов»[2].
Председателем Чрезвычайной государственной комиссии был назначен первый секретарь ВЦСПС Н.М. Шверник. Членами ЧГК являлись академики Н.Н. Бурденко, Б.Е. Веденеев, Т.Д. Лысенко, Е.В. Тарле, И.П. Трайнин, писатель А.Н. Толстой, секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП (б) А.А. Жданов, летчица В.С. Гризодубова. В состав Комиссии был введен и представитель от Русской православной церкви - митрополит Киевский и Галицкий Николай (Ярушевич)[3], принявший в работе самое активное участие.
В структуре Чрезвычайной государственной комиссии был создан специальный Отдел по учету ущерба, причиненного культурным, научным и лечебным учреждениям, зданиям, оборудованию и утвари религиозных культов[4]. Сотрудниками ЧГК были определены примерная схема и перечень преступлений в отношении культурных и религиозных учреждений, среди которых выделялись разрушения зданий и имущества религиозных культов, захват и расхищение имущества религиозных культов, а также осквернение зданий и предметов религиозных культов[5]. В актах об ущербе должны фиксироваться случаи грабежа, увоза художественных и религиозных памятников, порчи иконостасов, церковной утвари, икон и др. К актам должны были прилагаться свидетельские показания, инвентарные описи, фотографии[6]. Был разработан специальный «Ценник на церковную утварь и оборудование», утвержденный митрополитом Киевским и Галицким Николаем 9 августа 1943 года[7]. В Ценнике была учтена примерная стоимость дарохранительниц, напрестольных крестов, напрестольных евангелий, дароносиц, священных сосудов, кадильниц, лампад, подсвечников, паникадил, водосвятных чаш, колоколов, брачных венцов, одежд на престол и жертвенник, одежд священнослужителей, иконостасов (деревянных позолоченных с художественной резьбой, мраморных - они оценивались от 250 тыс. до 500 тыс. рублей), икон, богослужебных книг, плащаниц, престолов, жертвенников и др.
Новгород
Однако далеко не всегда оценка материального ущерба, причиненного церковным предметам нацистскими преступниками, проводилась на основании Ценника. Так, например, чудотворная икона Тихвинской Божией матери, похищенная из Тихвинского монастыря в декабре 1941 года, была оценена членами экспертной комиссии исходя не из количества серебра на ризе иконы, а из ее огромного значения для православных верующих как общенациональной святыни и ее художественно-исторического значения. Материальная оценка чудотворного образа во много раз превосходила максимальную шкалу для икон с серебряно-вызолоченными ризами - 15 тыс. рублей.
В экспертном заключении специалистов говорится: «Икона Тихвинской Богоматери представляла собою памятник выдающегося значения как в художественном, так и в историческом отношениях. Датируемая четырнадцатым веком, она принадлежала к одной из наиболее значительных эпох в истории византийского и древнерусского искусств. Икона Тихвинской Богоматери относилась к числу особо почитаемых реликвий русского народа в прошлом и связана с рядом выдающихся событий его истории, прежде всего со знаменитой обороной Тихвинского монастыря от шведских интервентов в 1613 году. Икона представляла собою важнейший памятник в комплексе исторических и художественных памятников Тихвинского Богородицкого монастыря, поводом к возникновению которого она явилась. Как особо чтимое изображение, она послужила оригиналом для многочисленных воспроизведений в живописи, резьбе, шитье и других видах искусства - Древней Руси и нового времени. Исходя из важного художественно-исторического значения памятника, материальную оценку его следует определить в сумме 300.000 рублей»[8].
В 1943 году ответственным секретарем ЧГК П. Богоявленским направлялись письма в соответствующие областные комиссии, в которых рекомендовалось к составлению актов по ущербу и осквернению, причиненным оборудованию, зданиям и утвари религиозных культов привлекать священнослужителей, членов церковных советов и членов общин верующих. Актированию подлежали, помимо действующих церквей, «такие разрушенные или разграбленные церкви, в которых хотя и не проводилось богослужение, но сохранилось оборудование, утварь и облачение, а также церкви, не имеющие утвари и оборудования, но не использованные для др. целей»[9].
В материалах ЧГК отложился ряд обобщающих документов, где делались попытки суммарно представить ущерб, нанесенный немецкими оккупантами различным религиозным конфессиям, в первую очередь, Русской Православной Церкви.
Сообщения ЧГК фигурировали на Нюрнбергском процессе в качестве документальных свидетельств обвинения[10]. Основная часть этих документов была обнародована государственным обвинителем от СССР и свидетелями.. Кроме того, в материалах ЧГК сохранились первичные данные о причиненном ущербе по отдельным регионам и областям.
В стенограмме заседания Международного военного трибунала от 21 февраля 1946 года. зафиксировано представление доказательств помощником главного обвинителя от СССР М.Ю. Рагинским по разделу обвинения «Разрушение и разграбление культурных и научных ценностей, культурно-бытовых учреждений, монастырей, церквей и других учреждений религиозных культов»[11].
В документах обнародованы обобщающие данные о количестве разрушенных и частично поврежденных зданий Русской православной церкви («Сообщение Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков о материальном ущербе, причиненном немецко-фашистскими захватчиками государственным предприятиям и учреждениям, колхозам, общественным организациям и гражданам СССР», Раздел «Разрушение и ограбление монастырей, церквей, костелов, синагог и других учреждений религиозного культа»[12] и «Справка о разрушении зданий религиозных культов, составленная и.о. начальника Отдела по учету злодеяний Р. Никитиным и датируемая 12 января 1946 г.[13]).
В документе № СССР-35 приводятся следующие цифры: немецко-фашистские захватчики уничтожили и повредили на территории СССР, подвергшейся оккупации, 1 670 церквей и 69 часовен. Эта же цифра называется и в вышеупомянутом документе обвинения под № СССР-246 причем в нем приводятся детальные данные по республикам, входящим в состав СССР. В этом же документе приведен и общий размер ущерба по религиозным культам, включая различные конфессии, которая, по подсчетам ЧГК, составила 6,024 млрд рублей в тогдашних ценах[14].
Новый Иерусалим
Наибольшее количество православных церквей и часовен было полностью разрушено и повреждено на Украине - 654 церкви и 65 часовен, по РСФСР эта цифра составляет 588 храмов и 23 часовни, по Белоруссии - 206 церквей и 3 часовни, в Латвии - 104 церкви и 5 часовен, в Молдавии - 66 церквей и 2 часовни, в Эстонии - 31 православный храм и 10 часовен, в Литве - 15 церквей и 8 часовен и в Карело-Финской ССР - 6 храмов.
В документе приводятся данные о разрушении храмов иных конфессий - были разрушены 237 костелов, 4 мечети, 532 синагоги и 254 других зданий религиозных конфессий, всего - 1027 религиозных зданий. Таким образом, цифры свидетельствуют о том, что наибольшие потери понесла Русская православная церковь.
Если в годы войны всего пострадало 2766 молитвенных зданий различных конфессий (1739 - потери РПЦ (церкви и часовни) и 1027 (иные конфессии).
Вполне вероятно, что размеры ущерба Комиссией существенно занижены (для сравнения: ЧГК определила ущерб, причиненный народному хозяйству СССР и отдельным сельским и городским жителям, в сумме 679 млрд рублей в государственных ценах 1941 года. Из них государственным предприятиям и учреждениям - 287 млрд руб., колхозам - 181 млрд, сельским и городским жителям - 192 млрд, и, наконец, кооперативным, профсоюзным и другим общественным организациям, куда были включены и разрушения церковных зданий, - 19 млрд рублей (см. Документ обвинения под № СССР - 35).
О заниженных размерах ущерба, причиненного РПЦ в годы войны, прямо говорится в «Отчете ЧГК о количестве и качестве ущерба, причиненного немцами Русской Православной Церкви в минувшей войне 1941-1945 гг.», составленном преподавателем Московской духовной академии А.В. Ведерниковым, где сказано о том, что общая стоимость разрушенного исчислена с сильным преуменьшением[15].
Никакие цифры, свидетельствующие о материальном ущербе, причиненном РПЦ, никакие ценники, в которых указывается стоимость утраченных икон, колоколов, дароносиц, богословских книг и др., исходя из веса серебра, бронзы, меди, которые пошли на их изготовление, не могут определить истинный ущерб, причиненный русскому православию в военные годы. Речь идет, прежде всего, о причинении православным верующим нравственных страданий, о духовных потерях, о нарушении связи времен, об утрате национальных святынь, ибо, как говорилось в названном отчете, «материальная ответственность побежденного врага, конечно, никогда не восполнит тех разрушений, которые коснулись древнейших исторических храмов и монастырей нашего народа, ибо они уже не могут быть восстановлены. Погибли древние седины нашей национальной культуры, и меньше стало у нас питающих связей с прошлым... Определяя материальный ущерб, нанесенный фашизмом Русской Православной Церкви в минувшей войне, приходиться иметь дело с таким количеством фактов, какое в сжатом отчете можно представить только цифровыми итогами. Эти итоги очень значительны, но они, оставаясь сухими и отвлеченными цифрами, ни в какой степени не выражают страшного смысла скрытых в них преступлений врага. Нужно понять, что эти преступления, порожденные оскудением души и совести преступников, наносят и нам, пострадавшим, какой-то нравственный ущерб, не поддающийся бухгалтерскому учету. Поэтому мы должны рассказать не только о фактах немецких злодеяний, но, главным образом, о том, что эти факты означают для нас. Тогда, с уяснением внутреннего смысла пережитых ужасов, откроется нам и целительная сила нравственных страданий»[16].
Монастырь, Святогорск
Говоря о конкретных потерях Русской православной церкви в годы войны, обратимся к документальным свидетельствам. В числе документов обвинения на Нюрнбергском процессе был представлен фотоальбом «Разрушения Русских православных храмов» (документ под № СССР - 99)[17].
Гигантским, почти непоправимым разрушениям подверглись замечательные монастыри на территории Московской области - Ново-Иерусалимский и Иосифо-Волоколамский. Причем оба монастыря были не только разрушены, но и разграблены. Всего тринадцати районах Московской области оккупантами разрушены 44 церкви[18].
Неописуемому разгрому подвергся Тихвинский монастырь в Ленинградской области, в котором с целью сокрытия грабежа были взорваны три старинных храма и пять монастырских корпусов, значительно пострадал и Александро-Свирский монастырь[19].
Невосполнимые потери понесла на Новгородско-Псковской земле. Именно об этом рассказывал заведующий отделом древнерусского искусства Государственного Русского музея Ю.Н. Дмитриев, выступавший в качестве свидетеля на Нюрнбергском процессе (документ обвинения под № СССР - 312)[20]. Сильно пострадал от немецких обстрелов замечательный Софийский собор в Новгороде: его средняя глава была пробита снарядами в двух местах, в северо-западной главе разрушен купол и часть барабана, пробито и разрушено несколько сводов, содрана золоченая кровля.
Георгиевский собор Юрьева монастыря в Новгороде - одно из лучших произведений русского зодчества XII века - получил множество больших пробоин, из-за чего в стенах появились сквозные трещины, Сильно пострадали от немецких авиабомб и снарядов древние монастыри: Антониев, Хутынский, Зверин и др. Обращена в развалины знаменитая церковь Спаса-Нередицы XII века. Разрушены и сильно повреждены здания, входящие в ансамбль Новгородского кремля, в том числе церковь Святого Андрея Стратилата XIV-XV веков, Покровская церковь XIV века, звонница Софийского собора XVI века и др. В окрестностях Новгорода от прицельного артиллерийского огня превращены в руины собор Кириллова монастыря XII века, церковь Николы «на Липке» XIII века, церковь Благовещения «на Городище» XIII века, церковь Спаса на Ковалеве XIV века, церковь Успения «на Болотовом поле» XIV века, церковь Михаила Архангела в Сковородинском монастыре XIV века, церковь Св. Андрея «на Ситке» XIV века.
Невосполнимый ущерб причинен нацистскими варварами пяти церквям Псково-Печорского монастыря.
В Смоленске немцы разрушили и сожгли ценнейшие православные храмы XII - XVII веков: церкви Петра и Павла, Иоанна Богослова, церковь Михаила Архангела, Георгиевская и Нижне-Благовещенская. Сожжены соборы Троицкий и Вознесения., Взорвана и полностью уничтожена Трапезная церковь Авраамиевского монастыря и Верхне-Никольская церковь[21].
В Гжатске Смоленской области немцами были взорваны Казанский собор и Предтеченская церковь. В ночь с 5 на 6 марта 1943 года накануне отступления оккупанты взорвали все семь церквей, в т.ч. кладбищенскую церковь, собор и монастырь. В Ржеве разрушены Успенский собор, Варваринская, Екатерининская, Рождественская, Ильинская, Смоленская, Казанская, Предтеченская, Владимирская, Спасская церкви[22].
В древнем русском городе Старице Калининской области гитлеровцами сожжен монастырь, построенный в 16 веке, в зданиях которого наступающие части Красной Армии обнаружили наваленные штабелями тела замученных пленных красноармейцев[23].
Ужасающим разрушениям подверглись православные святыни древнего Киева. Уместно обратиться к запискам митрополита Киевского и Галицкого Николая (Ярушевича») «Киев», повествующим о его впечатлениях при посещении столицы Украины после ее освобождения.: «1944 г. С глубоким волнением подъезжал я к Киеву вскоре после очищения его нашей героической армией от фашистских захватчиков. Это волнение складывалось из разнообразных чувств. С одной стороны в душе горело естественное нетерпение скорее увидеть Киев с его святынями... С другой стороны - уже доходящие вести о гибели ряда ценнейших памятников христианства и культуры переполняли сердце жгучей болью за наш Киев, овеянный дыханием и благословением первых веков христианства на Руси... Вот мы подъезжаем к Днепру. Перед глазами раскрывается панорама многострадального города-мученика, только что сбросившего терновый венец фашистской неволи. Царствует над городом... знаменитая колокольня Киево-Печерской лавры. Но около нее глаз не находит куполов древнейшего священного Успенского собора: мы уже знали, что его постигла участь Нового Иерусалима и многих других святынь нашей культуры и православия... Вот я и у святых ворот Киево-Печерской лавры, той лавры, которую знает весь мир, как уникальный памятник нашей церкви, нашей истории, нашей культуры; лавры, родной и дорогой каждому верующему сердцу. Только эти ворота с их надвратной церковью и колокольня уцелели на том пиру садистского разрушения, какой устроили здесь временные захватчики. Нельзя без пронизывающей все внутреннее существо скорби смотреть на груду развалин, высящихся на месте взорванной немцами Великой Лаврской церкви, или Успенского собора, созданного в XI веке гением бессмертных строителей. Среди гор кирпича и камня стоят лишь кое-какие остатки двух столбов храма и части древней южной стены с живописью кисти знаменитого художника В.Верещагина... В соборе хранились огромные ценности: рака с мощами Св. Михаила, митрополита Киевского, старинная лаврская ризница, древняя церковная утварь, древнейшие иконы и др. Перед взрывом собора немцы вывозили ценности в крытых грузовиках и, окончив черное дело, собор взорвали...В лавре расхищены и уничтожены все находившиеся в ней музеи, Всеукраинская историческая библиотека, лаврские архивы древнейших документов и библиотека лавры, ризницы и ценности ряда киевских древнейших монастырей, музей Киевской Духовной Академии»[24].
Пушкин
Подробные сведения об ущербе, нанесенном Киево-Печерской Лавре изложены в документе обвинения под № СССР-247 -«Акт от 30 ноября 1943 г. о разрушениях, причиненных Киево-Печерской Лавре»[25].
Сильно разрушен древний Борисоглебский собор в Чернигове, построенный в начале XII века. Там же огромные повреждения получили церкви Параскевы-Пятницы на-Торгу. Вражеской бомбардировкой поврежден Спасо-Преображенский собор постройки XI века.
Много православных храмов были уничтожены немецкими оккупантами в Белоруссии. Угрожающие повреждения нанесены взрывами и бомбардировками собору Полоцкого Ефросиниева монастыря постройки XII века. В Витебске разрушены Рождественская церковь, деревянные церкви XVII столетия - Богословская и Никольская и др.
Значительный ущерб был причинен церквям Таллина и Нарвы в Эстонии[26].
Перечень разрушений можно было бы продолжать и дальше. В Отчете ЧГК, есть такие строки: «Почти каждый из разрушенных храмов связан с каким-нибудь историческим воспоминанием. Многие из них были уникальными образцами нашего национального зодчества. Но что самое важное, - каждый из разрушенных храмов был тем местом, куда русские люди веками несли свои радости и печали, где верующий человек находил умиротворение тревогам своего сердца, утешался в горе и получал благодатные силы к трудовому или ратному подвигу жизни. Таким образом, враг, разрушая храмы, направлял свои удары в самое святое святых Православной России, преднамеренно разрушая ту древнюю школу русского народа, в которой веками воспитывалась культура его сердца, мужество и стойкость духа и укреплялась вера, доселе сберегающая духовное единство народа. Такова первая статья нашего неоплатного счета германскому народу. В ней сознанию Германии, помимо материального ущерба, предъявляется такая нравственная боль, которая способна пробудить к раскаянию самую преступную совесть. Только такое раскаяние, пожалуй, и могло бы возместить наш нравственный ущерб»[27].
Разрушая православные храмы, немецкие оккупанты грабили и уничтожали все их оборудование. Множество икон и церковной утвари было вывезено из храмов в Германию. Так, например, из Киево-Печерской лавры, в которой веками сохранялись многочисленные церковные древности, захватчиками украдены запрестольный крест работы греческих мастеров X века, железные и бронзовые паникадила ажурной работы XII века, редчайшие образцы парчи первых веков христианства на Руси[28].
Софийский собор
В Новгородской Софии были сняты все кресты и разграблено внутреннее убранство храма. Исчезли иконостасы главного храма и Рождественского придела замечательной работы XVI века, увезены или уничтожены древние паникадила, из которых одно было подарено Борисом Годуновым. Золоченые кровли собора были содраны и расхищены, а часть их пошла на изготовление блюда, бокалов и чайного сервиза немецкому генералу Вильке[29].
Оккупантами были ограблены древние православные храмы в окрестностях Новгорода - церковь Иоанна Предтечи «на Опоках», Спаса Преображения, Петра и Павла в Кожевниках, Рождества Богородицы «на Молотовке», из них исчезли иконы и иконостасы замечательной работы. Ограблен Иосифо-Волоколамский монастырь, из которого исчезли древние монастырские плащаницы и личные вещи основателя монастыря Иосифа Волоцкого.
Со всех икон, находящихся в Тихвинском монастыре, немцы содрали позолоту, сняли серебро, бархатные обложки и басму, похитили лучшие ризы и венцы. Из Успенской церкви монастыря украдена одна из наиболее почитаемых православных святынь - чудотворная икона Тихвинской Божией Матери, а также шесть овальных икон с Царских врат, две серебряные позолоченные иконы с иконостаса[30].
Смоленск
Множество разоренных храмов Смоленщины немцы предварительно разграбили. Из церкви села Ярлыково Дзержинского района немцы унесли два напрестольных креста, чашу и другие предметы церковной утвари. Из Старицкой церкви Калининской области немецкие солдаты и офицеры похитили все церковные сосуды, напрестольные кресты, венцы, митры, дарохранительницы[31].
Документы свидетельствуют о том, что оккупанты снимали с храмов колокола из цветных металлов, которые направляли на переплавку. На территории Литвы, Латвии и Эстонии изъятием церковных колоколов для нужд германской армии ведал чиновник штаба рейхслейтера Розенберга доктор Эссер. [32].
В документе обвинения под № СССР-279 «О злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в городах Вязьме, Гжатске и Сычевке Смоленской области и в гор. Ржеве Калининской области» отмечалось: «Немецкие военные части грабят и разрушают жилые здания, культурные учреждения, предприятия и церкви. Причем все это представляет собой не какие-то отдельные акты, а определенную систему, заранее предусмотренную высшим военным командованием»[33].
Следует особо остановиться на вопросе о том, какой колоссальный ущерб в годы войны был причинен немецкими оккупантами живым носителям православного духа - православному духовенству и верующим. Захватчики просто глумились над чувствами православных верующих, превращая помещения храмов в конюшни, псарни, бойни для рогатого скота, солдатские казармы.
Конюшня в храме
В вышеупомянутом документе обвинения под № СССР-279 «О злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в городах Вязьме, Гжатске и Сычевке Смоленской области и в гор. Ржеве Калининской области» говорится: «В Сычевке они разрешили открыть для богослужения кладбищенскую церковь. Верующие пришли в церковь в праздничной одежде, тогда немцы окружили церковь, вывели из нее верующих и ограбили их»[34]. Иеромонах Амвросий Иванов из села Иклинского Угодско-Заводского района Московской области сообщал о том, что «до прихода немцев церковь была в полном порядке. Немецкий офицер велел все убрать из церкви. Ночью приехали войска, заняли церковь, завели туда лошадей. В церкви стали все бить и ломать, делать нары. Выбросили все: престол, царские врата, хоругви, плащаницу. Одним словом, из храма сделали вертеп разбойников»[35]. Священнослужитель был свидетелем того, как немцы держали в церкви лошадей и собак, затем устраивали нары, настилая вместо досок иконы, жгли иконы вместо дров и т.д.[36].
Как уже говорилось выше, из Тихвинского монастыря немецкими оккупантами была похищена чудотворная икона Тихвинской Божией Матери. Государственный архив РФ располагает документальными свидетельствами о том, при каких обстоятельствах икона вывозилась немецкими оккупантами в 1944 г. из Рижского женского монастыря за пределы СССР.
Судьба иконы трагична; во время войны и в послевоенное время она побывала в различных городах и странах мира. Из Тихвина чудотворная икона была увезена в Псков, из Пскова - в Ригу.
В рапорте священника о. Николая Барановича, настоятеля церквей Рижского Свято-Троице-Сергиевского монастыря патриарху Московскому и всея Руси Алексию от 21 июня 1945 года говорится следующее: «Два агента СД явились в Успенский храм в тот момент, когда сестры Св. Обители слезно молились пред Чудотворной, читая Ей акафист, и несмотря на слезы, грубо прервали молитву и потребовали (чрез переводчицу) ящик для упаковки, сами сняли Образ Владычицы с подставки, с нескрываемым презрением отталкивая сестер монастыря, спешивших в последний, быть может, раз облобызать-попрощаться с Иконой Божией Матери, сами и вложили агенты СД в ящик для отправки. Тогда стало ясно, что икону берут насильно и во избежание лишнего и ненужного кощунства со стороны фашистов, сами сестры понесли Образ святой к подводе, где уже были нагружены вещи семьи священника Н. Веглайс. Но и по дороге оккупанты постарались еще раз подчеркнуть свое презрение к Национальной Русской Реликвии: когда сестры с слезным пением несли Образ в не забитом ящике по монастырю от Собора до подводы, агенты СД шли сзади, развязно болтая, усмехаясь, с дымящимися папиросками во рту. Возле подводы на земле забили ящик, водрузили на вещи священника Н. Веглайса, привязали веревками и отправили на пристань, а там пароходом в г. Либаву»[37].
Священник города Вереи Московской области о. Андрей Соболев сообщал: «Придя в Верейский собор сразу же после изгнания немцев из города для богослужения, я застал в нем более 30-ти верующих, расстрелянных немцами,.. Некоторые тела находились в молитвенном положении. Весь пол соборного храма был залит кровью этих невинных страдальцев за Русскую православную Церковь. И в алтаре я нашел еще расстрелянных. Ничто не могло спасти их: ни святость места, ни святыни алтаря»[38].
Тела растрелянных
Из церкви села Троицкое немцы похитили церковные ризы и покрывали ими своих лошадей вместо попон. В селе Гостешево захватчики ограбили священника Михаила Страхова. В селе Холм близ Можайска немцы ограбили и убили местного 82-летнего священника. Отступая из Можайска, оккупанты взорвали церкви Вознесения, Троицы и собор Николая Чудотворца.
В ноте наркома В.М. Молотова «О чудовищных злодеяниях, зверствах и насилиях немецко-фашистских захватчиков в оккупированных советских районах и об ответственности германского правительства и командования за эти преступления» отмечалось, что «как правило, именно в церковные здания немцы загоняют перед своим уходом часть населения сожженных деревень, предавая огню церкви и запертых в них людей»[39].
Так, например, в Ржеве Калининской области оккупанты устроили в Покровской церкви казармы для солдат. Священник Андрей Попов был ими расстрелян; перед отступлением фашисты заминировали церковь и согнали в нее около двухсот мирных жителей. Тех, кто отказывался идти, или не мог дойти, фашисты расстреливали «за неповиновение немецким властям». Согнав жителей в церковь, они наглухо закрыли двери, но взорвать церковь, к счастью, не успели[40].
В донесении священника села Завидово Калининской области о. Михаила Полозова есть такие строки: «В селе Завидово немцы были в ноябре месяце 1941 года около 3 недель. Приходя в наш храм, они не снимали шапок, проходили по храму иногда прямо в Царские врата, забирали свечи, смеялись над иконами, оскорбляя всем этим чувства верующих... В нашем селе проживает чтимый старец, игумен Иаков (Богданов). К нему, лежащему в постели, ворвались немцы и пытались снять с него всю одежду»[41].
Настоятель Николаевской церкви в г. Солнечногорске Московской области протоиерей Успенский сообщал в ЧГК: «При Николаевской церкви во время нашествия немцев были церковный сторож Пашков и диакон Башанов. По их словам, немцы ходили по храму в шапках, курили, надевали на себя облачения, все перерыли в церкви, как воры, - должно быть искали золота или чего-нибудь ценного»[42].
Протоиерей Калуги о. Иоанн Соловьев писал в Государственную комиссию о том, что «на долю православного духовенства выпало немало бед и несчастий. От руки гнусных убийц кончил свою жизнь глубокий старец протоиерей Василий Гречанинов. Он был застрелен немцами во время совершения на могилах городского кладбища панихиды по усопшим»[43].
Первыми жертвами немецкого насилия среди православного духовенства Киева были расстрелянные в ноябре 1941 года за чтение в храмах первого послания митрополита Сергия настоятель Никольско-Набережной церкви архимандрит Александр Вишняков и настоятель церкви Байкова кладбища протоиерей Павел Остренский[44].
26 октября 1943 года немцами зверски была убита в Киеве с размозжением головы почитаемая всеми столетняя схимница Серафима (Голубенкова) со своей послушницей Александрой, которая была изуродована: у нее был отрезан нос и выколоты глаза. Об этом факте сообщили митрополиту Киевскому и Галицкому Николаю настоятельница Киевско-Флоровского Вознесенского женского монастыря игуменья Флавия и протоиерей о. Петр Кривошей[45]. От побоев умерли игумен Киево-Печерской лавры Иринарх (Кондаркин) и монах Аркадий[46].
В материалах ЧГК имеются сведения о том, что в октябре 1942 года в Ставрополе немцами был расстрелян священник о. Александр Павлик «только лишь за то, что немецкой армии стало известно о его патриотических чувствах к своей русской Родине»[47]. В годы войны немецкими оккупантами был расстрелян в Острогожске Воронежской области священник слободы Гнилой о. Александр Карелин[48].
В ноте В.М. Молотова от 6 января 1942 года сообщается о следующем факте насилия немецких оккупантов над мирными жителями и представителями духовенства: во Львове пьяные немецкие солдаты затаскивали львовских девушек и молодых женщин в парк Костюшко и зверски насиловали их. Старика-священника В.Л.Помазнева, который с крестом в руках пытался предотвратить насилия, фашисты избили, сорвали с него рясу, спалили бороду и закололи штыком[49].
Протоиерей Н.И. Ломакин, благочинный церквей Ленинграда, проходящий в качестве свидетеля на Нюрнбергском процессе, во время свидетельских показаний отмечал в своем выступлении: «Николо-Богоявленский собор - кафедральный храм Ленинграда... Здесь во время блокады жил нынешний патриарх Алексий. Я был свидетелем, прослужив здесь до конца войны с июля 1942 года, неоднократных артиллерийских обстрелов этого храма... Во время одного из артобстрелов едва не погиб наш владыка митрополит Алексий. Несколькими осколками была разбита его келья»[50].
Можно и дальше приводить такого рода факты, свидетельствующие об ущербе, понесенном Русской православной церкви в годы Великой Отечественной войны.
В данной статье не ставилась задача полностью осветить эту важнейшую проблему. Она, безусловно, требует дальнейшего детального исследования на основе широкого круга архивных источников, воспоминаний очевидцев, периодической печати и др. В то же время необходимо отметить, что документальные материалы ЧГК и документы, представленные советской стороной на Нюренбергском процессе, неопровержимо свидетельствуют о колоссальном материальном и духовном ущербе, который понесла Русская Православная Церковь по вине немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны.
[1] ГА РФ. Ф. Р-7445. Оп. 1. Д. 1676. Л. 167 об.
[2] ГА РФ. Ф. Р-7021. Оп. 121. Д. 27. Л. 3.
[3] Личное дело Митрополита Киевского и Галицкого Николая (Ярушевича ) хранится в ГА РФ в фонде Совета по делам религий при Совете Министров СССР. См. Ф. Р-6991. Оп. 7. Д. 91.
[4] См. Положение о ЧГК. ГА РФ. Ф. Р-7021. Оп. 121. Д. 27. Л. 7.
[5] Там же. Л. 10.
[6] Там же. Л. 14.
[7] Там же. Д. 22.
[8] См. Экспертное заключение о стоимости икон и церковной утвари, находящихся в Успенском Соборе бывшего Тихвинского Богородицкого монастыря и оказавшиеся при освобождении города Тихвина от немецко-фашистских захватчиков похищенными или уничтоженными, рассмотренное и утвержденное Оценочно-Экспертным Бюро Ленинградской городской комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков 22 сентября 1944 г. (протокол № 59). ГА РФ. Ф. Р-7021. Оп. 30. Д. 1564. Л. 15-16. Подлинник.
[9] Там же. Оп. 121. Д. 8. Л. 46.
[10] Государственный архив Российской Федерации хранит документальные материалы специальных судебно-следственных органов - ЧГК (Ф. Р. - 7021, более 40 тыс. ед. хр.) и Международного Военного Трибунала (МВТ) для главных немецких преступников (Нюрнбергский процесс) (Ф. Р. - 7445, более 3 тыс. ед. хр.), в которых содержатся сведения об ущербе, причиненном Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг.
[11] ГА РФ. Ф. Р-7445. Оп. 1. Д. 26. В извлечениях опубликовано в сборнике материалов в 7-ми томах «Нюрнбергский процесс над главными военными преступниками». Под общей ред. Р. А. Руденко. Том 3. Военные преступления и преступления против человечества. М.: Гос. изд-во юридической литературы, 1958. С. 564-567.
[12] ГА РФ. Ф. Р-7445. Оп. 2. Д. 97. Л. 55.
[13] Там же. Д. 107. Л. 152-156.
[14] Там же. Л. 152.
[15] ГА РФ. Ф. Р-7021. Оп. 121. Д. 29. Л. 4.
[16] Там же. Л. 3-4.
[17] Там же. Д. 415.
[18] См. Перечень разрушенных и оскверненных немецко-фашистскими захватчиками церквей Московской области. ГА РФ. Ф. Р-7021. Оп. 121. Д. 8. Л. 60-64.
[19] См. акты об ущербе, причиненном Ново-Иерусалимскому монастырю в г. Истра, Александро-Свирскому монастырю, Тихвинскому монастырю. ГА РФ. Ф. Р-7021. Оп. 2, д. 1027, 1028; Оп. 30, Д. 505, 1564, 1850.
[20] См протокол допроса свидетеля Дмитриева Юрия Николаевича. ГА РФ. Ф. Р-7445. Оп. 1. Д. 1676. Л. 181-193.
[21] См. Справку о разрушениях зданий религиозных культов (по материалам Чрезвычайной Государственной Комиссии). ГА РФ. Ф. Р-7445. Оп. 2. Д. 107. Л. 152-156.
[22] См. протокол № 2 ЧГК от 5 апреля 1943 г. О злодеяниях немецких захватчиков в городах Вязьме, Гжатске и Сычевке Смоленской области и в г. Ржеве Калининской области. ГА РФ. Ф. Р-7445. Оп. 1. Д. 1676. Л. 253-262.
[23] ГА РФ Ф. Р-7445. Оп. 1. Д. 1676. Л. 167 об.
[24] Там же. Ф. Р-7021. Оп. 121. Д. 8. Л. 1-12.
[25] Там же. Ф. Р-7445. Оп. 2. Д. 107. Л. 162-166.
[26] См. Акт об ущербе, причиненном церквям гг. Таллинна и Нарвы. ГА РФ. Ф. Р-7021. Оп. 97. Д. 723.
[27] Там же. Ф. Р-7021. Оп. 121. Д. 29. Л. 7.
[28] Там. же. Д. 8. Л. 4.
[29] Там же. Д. 29. Л. 8.
[30] См. Акт об ущербе, причиненном немецко-фашистскими захватчиками памятникам культуры Ленинградской области. Большой Тихвинский монастырь (16-19 вв.). ГА РФ. Ф. Р-7021. Оп. 30. Д. 1564.
[31] ГА РФ. Ф. Р-7021. Оп. 121. Д. 29. Л. 8.
[32] См. Письмо Митрополита Литовского и Виленского Экзарха Латвии и Эстонии Экзарху Митрополиту Сергию по делу об изъятии церковных колоколов на военные нужды Германии от 9 сентября 1942 г. ГА РФ. Ф. Р-7021. Оп. 149. Д. 96. Л. 3-4.
[33] Там же. Ф. Р-7445. Оп. 1. Д. 1676. Л. 258.
[34] Там же. Л. 259.
[35] Там же. Л. 167 об.
[36] Там же. Ф.Р-7021. Оп. 121. Д. 29. Л. 13.
[37] ГА РФ. Ф. Р-6991. Оп. 1. Д. 582. Л. 140.
[38] Там же. Л. 11.
[39] Там же. Ф. Р-7445. Оп. 1. Д. 1676. Л. 167 об.
[40] См. документ обвинения под № СССР-279 -«О злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в городах Вязьме, Гжатске и Сычевке Смоленской области и в гор. Ржеве Калининской области. ГА РФ. Ф. Р-7445. Оп. 1. Д. 1676. Л. 261.
[41] См. Отчет ЧГК о количестве и качестве ущерба, причиненного немцами Русской Православной Церкви в минувшей войне 1941-1945 года. ГА РФ. Ф. Р-7021. Оп. 121. Д. 29. Л. 12.
[42] Там же. Л. 13.
[43] Там же.
[44] Там же. Оп. 65. Д. 133 Л.4-4 об.
[45] Там же. Л. 3.
[46] См. Записку митрополита Киевского и Галицкого Николая «Киев». ГА РФ. Ф. Р-7021. Оп. 121. Д. 8. Л. 10.
[47] Сведения взяты из доклада архиепископа Алексия (Сергеева), командированного в Ставрополь в мае 1943 г. ГА РФ. Ф. Р-7021. Оп. 121. Д. 29. Л. 16.
[48] См. Рапорт протоиерея Алексея Образцова члену ЧГК экзарху Украины митрополиту Киевскому и Галицкому Николаю о немецких злодеяниях в отношении храмов, священнослужителей и верующих по Воронежской области (1943 г.). ГА РФ. Ф. Р-7021. Оп. 121. Д. 29. Л. 95.
[49] ГА РФ. Ф. Р-7445. Оп. 1. Д. 1676. Л. 164.
[50] См. Допрос свидетеля протоиерея Н. И. Ломакина благочинного церквей города Ленинграда. Стенограмма заседания Международного Трибунала от 27 февраля 1946 г. ГА РФ. Ф. Р-7445. Оп. 1. Д. 28. Опубликован в Сборнике документов и материалов «Нюрнбергский процесс над главными военными преступниками. Т. 3. Военные преступления и преступления против человечества. М., 1958. С. 598-599.
О.Н. Копылова, кандидат исторических наук.
